Лекция
Вторая мировая война оставила глубокий след во всех областях жизни человечества, включая и систему международных отношений. Одним из ее важнейших результатов было перераспределение силы и влияния между государствами на мировой арене. Страны, игравшие ведущую роль в определении судеб мира до войны, были либо разгромлены, как Германия, Япония и Италия, либо ослаблены, как Великобритания и Франция. На обломках прежней многополярной и европоцентристской системы международных отношений, существовавшей в предвоенные годы, отмеченной конкуренцией между несколькими влиятельными игроками, теперь утверждали свои позиции две державы, чей потенциал и возможности возросли многократно, – Советский Союз и Соединенные Штаты Америки. Эти две державы, преисполненные решимости использовать открывавшиеся перед ними перспективы расширения собственного влияния в мире и воплотить в жизнь свои универсалистские концепции его построения, заполнили возникший в результате войны вакуум и способствовали формированию в первые послевоенные годы биполярной структуры международных отношений, известной как Ялтинско-Потсдамская система. Название этой новой системы международных отношений весьма условно и связано с решениями, касающимися послевоенного мироустройства, достигнутыми на конференциях лидеров СССР, США и Великобритании в Ялте (4–11 февраля 1945 г.) и в Потсдаме (17 июля – 2 августа 1945 г.). Эти решения заложили основу взаимодействия между государствами после окончания войны и повлияли на характер такого взаимодействия. Однако они намечали лишь общие контуры межгосударственных взаимоотношений, впоследствии испытывавших влияние целого ряда факторов, связанных с развитием ситуации в мире. Среди этих факторов были геополитическое соперничество великих держав, конфликт идеологий, реформа и реконструкция мировой экономической системы и национально-освободительное движение. Биполярность Ялтинско-Потсдамской системы, обусловленная соперничеством между СССР и США за влияние в послевоенном мире, не была симметричной. Соединенные Штаты, как самая крупная в экономическом отношении и самая богатая держава, на долю которой после окончания войны приходилось около половины мирового промышленного производства, около трети мирового экспорта товаров и более половины всего золотого запаса, обладали неоспоримо бóльшими возможностями для обеспечения своего лидерства на международной арене. Советский Союз, экономике которого во время войны был нанесен значительный ущерб, уступал США во многих отношениях. Однако имеющийся экономический потенциал, закаленная в войне мощная армия и, не в последнюю очередь, моральный подъем, связанный с решающим вкладом страны в победу над фашизмом, обеспечили ему одну из ведущих ролей в послевоенном мире. Кроме того, присутствие частей Красной Армии в большинстве стран Восточной Европы, а также в Восточной Германии и в восточной части Австрии служило для советского руководства дополнительным средством обеспечения влияния в мире после 1945 г. Несмотря на кажущуюся стабильность биполярной послевоенной системы международных отношений с ее двумя центрами силы – СССР и США, которые уравновешивали друг друга, она таила в себе зародыши конфликта. Этот конфликт был обусловлен как внутренними, системными противоречиями, так и действием внешних факторов, связанных с динамикой мирового развития в первые послевоенные годы. К числу последних можно отнести экономическую разруху и политическую нестабильность в большинстве стран Европы и Азии, вызванные войной. Что касается внутренних предпосылок конфликта, то они были следствием характера системы, основанной на соперничестве двух сверхдержав, стремившихся к получению преимуществ за счет расширения сфер влияния, увеличения числа союзников, совершенствования оружия и средств его использования, что в конечном итоге вело к дестабилизации ситуации в мире, проявляющейся в постоянно вспыхивавших то тут, то там международных кризисах и локальных конфликтах, каждую минуту грозивших перерасти в новую большую войну. В целях предотвращения подобной опасности в конце Второй мировой войны на Сан-Францисской конференции (25 апреля – 26 июня 1945 г.) была создана Организация Объединенных Наций. Но она оказалась недоУ. Черчилль, Ф.Д. Рузвельт, И.В. Сталин у входа в Ливадийский дворец. Ялта, 1945 г. РГАКФД 92 статочно эффективным инструментом предотвращения международных конфликтов. Вместо того чтобы служить мощным средством согласования противоречивых интересов разных стран, с развертыванием холодной войны ООН сама стала ареной соперничества держав, полем пропагандистских сражений, источником осуждающих, но часто бессильных резолюций и в конечном счете неудавшейся попыткой создания всемирного правительства. Ядерное оружие, испытанное в июле 1945 г. и примененное Соединенными Штатами в войне против Японии для бомбардировки японских городов Хиросимы и Нагасаки (6 и 9 августа того же года), усиливало элементы соперничества, свойственные Ялтинско-Потсдамской системе. Возможности, предоставляемые этим оружием в военной сфере и в области дипломатии, при отсутствии действенного контроля за его производством и распространением, делали его желанным приобретением соперничавших держав. В результате в 1949 г. об обладании атомной бомбой заявил СССР, в 1952 г. – Великобритания, в 1960 г. – Франция, в 1964 г. – КНР, в 1974 г. – Индия, в 1998 г. – Пакистан, в 2006 г. – КНДР. Распространение ядерного оружия, с одной стороны, вело к нестабильности в международных отношениях, поскольку широко использовалось для угроз, шантажа, как средство обескровливания соперника в гонке ядерных вооружений и подрыва его моральных и материальных ресурсов. С другой стороны, гонка обычных и ядерных вооружений сопровождалась ростом сомнений относительно целесообразности применения военной силы в отношениях между сверхдержавами и их союзниками. Достижение к концу 1960 – началу 1970-х годов стратегического ядерного паритета между США и СССР, НАТО и Организацией Варшавского Договора (ОВД) укрепило противоборствующие стороны Сидят слева направо: У. Черчилль, Ф.Д. Рузвельт, И.В. Сталин; стоят слева направо: А. Иден, госсекретарь США Э. Стеттиниус, заместитель министра иностранных дел Великобритании А. Кадоган, В.М. Молотов, посол США в СССР А. Гарриман и другие. Ялта, 1945 г. РГАКФД 93 в понимании того, что использовать стратегическое оружие для достижения политических и военных целей бессмысленно. В условиях сохранявшейся возможности нанести ответный ядерный удар военная сила становилась средством «ядерного сдерживания» потенциальной агрессии, а состояние биполярной системы международных отношений стало характеризоваться термином «конфронтационная стабильность». В то же время в локальных военных конфликтах, с использованием обычных вооружений, их участники, в том числе и сверхдержавы, по-прежнему применяли военную силу в политических целях, хотя дамоклов меч ядерного оружия и тут ограничивал масштабы конфликта. Характерной чертой послевоенной системы международных отношений являлось существование сфер влияния или сфер интересов, отражавших стремление Соединенных Штатов и Советского Союза к обретению гарантий безопасности собственной территории и к достижению преимуществ в соперничестве друг с другом. Державы насаждали угодные им режимы в других странах, оказывали давление, заигрывали и угрожали в целях приобретения союзников и создания альянсов. В результате большинство стран Европы и Азии тяготели к одному или другому полюсу или оказывались втянутыми в ту или иную группировку государств, возглавляемую каждой из сверхдержав, которые постепенно сформировались в форме двух военно-политических блоков, или двух лагерей – социалистического и капиталистического. Важной составляющей складывавшейся биполярной системы международных отношений являлся ее конфронтационный характер. За годы, прошедшие с момента введения в политический и научный оборот далеко не точного термина «холодная война» (после опубликования под этим названием в 1947 г. американским журналистом и политологом У. Липпманом сборника очерков «The Cold War: A Study in U.S. Foreign Policy»), данное понятие подвергалось различным интерпретациям, прежде всего под воздействием событий на мировой арене. Однако до сих пор, несмотря на то что холодная война отошла в прошлое и ее изучение приобретает все более академический, а не политический характер, несмотря на участившиеся заявления в СМИ и даже в научных дискуссиях о возврате к холодной войне или же о «новой» холодной войне, в мировой историографии не существует единого мнения, что же представлял собой данный феномен
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ «ХОЛОДНАЯ ВОЙНА» В целом все разнообразие мнений о сути холодной войны можно свести к нескольким общим подходам. Первый объединяет весь спектр мнений, так или иначе следующих в русле концепций «политических реалистов», которые склонны интерпретировать холодную войну как продолжение традиционных конфликтов великих держав в борьбе за власть. При этом исследователи акцентируют внимание на различных сторонах геополитического противоборства сверхдержав, выделяя, например, в качестве основных причин холодной войны их борьбу за сферы влияния, или же обеспечение сторонами своих национальных интересов с преимущественной опорой на геополитику. Эти исследователи принимают во внимание и идеологические различия сторон, но лишь в качестве дополнительного фактора усиления напряженности. Другим, наиболее распространенным, является подход, в котором холодная война рассматривается преимущественно как соперничество двух различных социально-политических систем, т.е. капиталистической и социалистической, демократической и тоталитарной/авторитарной. Среди представителей такого (можно сказать «межсистемного») подхода имеются сторонники датировки начала конфронтации по линии Восток–Запад с 1917 г., с момента появления первого в мире социалистического государства. Однако те исследователи, которые связывают холодную войну с результатами Второй мировой войны, принимают во внимание тот факт, что выход социализма за рамки одной страны и становление мировой системы социализма реализовались в первые послевоенные годы, когда при поддержке СССР в Восточной Европе пришли к власти коммунистические режимы, а в 1949 г. после победы Коммунистической партии Китая в гражданской войне была провозглашена Китайская Народная Республика. Эти исследователи обращают внимание и на усиление коммунистических и социалистических партий, принимавших активное участие в движении Сопротивления, и на подъем левых настроений в странах Европы и Азии в первые послевоенные годы, вызванный разрухой и тяжелым экономическим положением, что наряду с высоким авторитетом СССР как страны, внесшей основной вклад в победу в войне, усиливало притягательность социалистической модели развития. Однако в условиях перехода от сотрудничества в рамках антигитлеровской коалиции к холодному миру, а затем к холодной войне данные объективные факторы интерпретировались на Западе как начало коммунистической экспансии, которая требовала решительного ответа. Среди сторонников рассмотрения холодной войны как противоборства двух антагонистических систем отсутствует единство мнений по поводу основных факторов конфронтации. Если обратиться к точке зрения такого известного американского историка как Дж. Гэддис, которую он изложил в своей работе 2005 г. «The Cold War: A New History», то он связывает переход в 1945 г. от сотрудничества Большой тройки к недружественным отношениям бывших союзников, прежде всего с тем, что после окончания Второй мировой войны отпала необходимость проводить совместную политику и на первый план вновь вышла несовместимость социально-экономических и политических систем. Продолжая свои размышления о том, что представляла собой холодная война, Гэддис, в частности, подчеркивает, что это было не только геополитическое соперничество или гонка ядерных вооружений, но «соревнование» систем, которое должно было дать ответ на важный вопрос, как наилучшим образом организовать человеческое общество. К подобному определению сути холодной войны приходит и давний оппонент Гэддиса М. Лефлер. Он проводит мысль, что это была «борьба за душу человечества», за отстаивание противоположными системами собственного образа жизни. В то же время еще один известный зарубежный исследователь холодной войны О.А. Вестад в книге 2007 г. «The Global Cold War: Third World Interventions and the Making of Our Times» рассматривает данный феномен сквозь призму противоборства США и СССР в «третьем мире». Он полагает, что конфронтация сверхдержав была обусловлена стремлением навязать развивающимся странам капиталистическую (свободный рынок) или социалистическую (плановая экономика) модель модернизации. Наряду с этими двумя подходами существует еще одна точка зрения, в основном разделяемая политологами и близкая к «системному» подходу в теории международных отношений. Ее сторонники считают, что холодная война представляла собой специфическую систему (или подсистему) международных отношений – Ялтинско-Потсдамскую, – которая создавала и поддерживала миропорядок, а не разрушала его, в отличие от состояния современной системы международных отношений, в которой наблюдается резкий всплеск региональных конфликтов. Представители этого подхода рассматривают холодную войну как одну из основополагающих характеристик биполярной международной системы. При этом подчеркивая, что хотя в основе международных противоречий «чаще всего лежали геополитические устремления», внешне советско-американское соперничество приобрело форму политикоидеологического противостояния. Причем некоторые из этих исследователей полагают, что термин «холодная война» может быть применен только в отношении самого острого периода конфронтации – 1948–1962 гг. В дальнейшем противостояние прерывалось разрядкой и продолжалось в более умеренной степени. Не разделяя точку зрения относительно отождествления холодной войны с самой системой международных отношений, необходимо подчеркнуть, что она была неразрывно связана с биполярной структурой послевоенных международных отношений. Вместе с тем ответ на вопрос, что являлось первичным – начало холодной войны и превращение многополярной международной системы в биполярную или же наоборот, – представляется довольно сложным. Тем более, что о новых фундаментальных трудах «The Cambridge History of the Cold War», «The Oxford Handbook of the Cold War» предлагается рассматривать холодную войну в контексте глобальной истории XX в. Таким образом, начавшаяся холодная война со всеми своими закономерностями явилась важным системообразующим фактором. Раскол Европы и мира на два противоборствующих военно-политических блока институализировал биполярную структуру международных отношений и наполнял ее конфронтационным содержанием. Это отражалось на международной деятельности государств, как входивших в противоборствующие блоки, так и нейтральных. Холодная война влияла на механизм функционирования биполярной системы, придавая ей так называемую «конфронтационную стабильность», но за счет опасения развязывания глобальной войны в ядерный век. Холодная война является феноменом именно послевоенной истории, хотя политико-идеологическое противостояние двух противоположных социально-политических систем берет свое начало с Октябрьской революции 1917 г. Послевоенная конфронтация возникла в процессе создания нового миропорядка на последних этапах и после окончания Второй мировой войны, превратив союзников по антигитлеровской коалиции в непримиримых противников. «Родовым» признаком холодной войны, в корне отличавшим послевоенную конфронтацию от всех предыдущих конфликтов, стало наличие ядерного оружия у ее главных участников, вызвавшее к жизни небывалую гонку вооружений. Развернувшиеся еще в годы Второй мировой войны в Германии, США и СССР (который в 1942 г. возобновил свои ядерные исследования в ответ на секретные атомные разработки западных союзников) работы по созданию атомной бомбы и баллистических ракет были работами над оружием, предназначенным не для текущей, а для будущей войны. Несмотря на то что в годы холодной войны происходили локальные вооруженные конфликты, человечеству удалось избежать полномасштабной «горячей» войны. Главными средствами ведения холодной войны являлись идеологические кампании, пропаганда и контрпропаганда, а также подрывная деятельность. В США в 1950 г. было создано Управление ведения психологической войны, которому были подчинены ряд специальных служб (ЮСИА и др.). Советская система пропаганды подчинялась Главному Управлению пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) и внешнеполитическим отделам ЦК, которые одновременно курировали пропагандистскую деятельность Информационного бюро коммунистических и рабочих партий (Коминформа). Эта система дополнялась государственными и общественными организациями (Совинформбюро, «Международная книга», ВОКС и др.), а также вузами, начавшими после войны подготовку журналистов-международников. Холодная война имела политическое, идеологическое, военное, экономическое и социально-культурное измерения. Ее можно определить как конфронтационную, но не доходящую до прямого вооруженного конфликта модель взаимоотношений государств, принадлежавших к различным социально-политическим системам, в условиях наличия ядерного оружия и противостояния в глобальном масштабе двух военно-политических блоков во главе с СССР и США. Эти блоки включали не только многосторонние региональные группировки (НАТО, ОВД – в Европе; АНЗЮС, СЕАТО – в Тихоокеанском и Азиатском регионах; СЕНТО – на Ближнем и Среднем Востоке и др.), но и двусторонние альянсы, а также неформальных союзников, втянутых в орбиту соперничества сверхдержав. поскольку в первые послевоенные годы главные события холодной войны разворачивались в Европе, усиление конфронтации между СССР и США первоначально оказывало очень незначительное влияние на ситуацию в Азии. Решения Ялтинской конференции установили две сферы влияния в регионе. Соединенные Штаты пользовались исключительным преимуществом в регионе Тихого океана, в том числе в Японии и на Филиппинах. Их западные союзники, в частности Великобритания и Франция, предпринимали усилия по возвращению своих бывших колоний и восстановлению утраченных во время войны позиций в Южной и Юго-Восточной Азии в условиях нарастания национально-освободительной борьбы местного населения против иностранного господства. Советский Союз, укрепив свое положение на Дальнем Востоке вследствие приращения собственных территорий за счет южной части Сахалина и Курильских островов, отторгнутых от Японии в соответствии с соглашением, достигнутым в Ялте, а также добившись признания Китаем независимости своего давнего союзника – Монгольской Народной Республики, имел возможность оказывать влияние на развитие событий в Маньчжурии 107 и в Северной Корее, где на заключительном этапе Второй мировой войны находились части Красной Армии, а также в остальном Китае, охваченном гражданской войной между Гоминьданом во главе с Чан Кайши и Коммунистической партией Китая (КПК), возглавляемой Мао Цзэдуном. Вмешательство СССР в события гражданской войны в Китае было минимальным. Советское руководство провозгласило главным принципом своей политики в отношении Китая полное невмешательство в его внутренние дела, что было закреплено в советско-китайском договоре о дружбе и союзе, подписанном 14 августа 1945 г. Оно поддерживало идею переговоров между Гоминьданом и КПК по урегулированию их отношений. Та помощь, прежде всего экономическая, которая оказывалась КПК Советским Союзом, не могла решающим образом повлиять на исход гражданской войны. Руководство Соединенных Штатов также не рассматривало борьбу между националистами и коммунистами в Китае через призму противостояния в холодной войне. Хотя оно и было заинтересовано в сохранении в Китае власти Гоминьдана, вероятность победы коммунистов рассматривалась скорее как следствие развития внутренней борьбы, нежели результат влияния со стороны Советского Союза. В связи с этим администрация Г. Трумэна первоначально не исключала возможности признания нового коммунистического руководства Китая и установления с ним дипломатических отношений. Однако провозглашение в октябре 1949 г. Китайской Народной Республики и подписание между СССР и КНР Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи (14 февраля 1950 г.) знаменовали собой трансформацию в регионе прежней системы международных отношений, унаследованной от Второй мировой войны, что влекло за собой изменение политики Советского Союза и Соединенных Штатов. Американское руководство пересмотрело свою позицию в отношении Японии, сделав ставку на превращение ее в главную опору американского влияния в Азии. Если первоначально в этой стране США руководствовались намерением реформировать японское общество путем очищения его от элементов, ответственных за развязывание войны, и обеспечения его демократизации и демилитаризации, то в новой ситуации основной акцент делался на восстановление японской экономики и политическую стабильность. Это имело следствием реабилитацию старой элиты и прежних государственных институтов, которые рассматривались как необходимое условие установления стабильного политического и экономического порядка. Изменилось отношение американских лидеров и к национально-освободительному движению, развертывавшемуся в Юго-Восточной Азии, которое все больше рассматривалось с точки зрения перспектив роста советского влияния в регионе. В Индонезии, бывшей колонии Нидерландов, США оказывали давление на колониальные власти, стремившиеся вернуть контроль над страной, в пользу передачи управления националистам во избежание радикализации движения за независимость в этой стране. Во Вьетнаме, стоявшем перед выбором между поддержкой освободительного движения во главе с коммунистами и продолжением французского колониального господства, Соединенные Штаты пытались найти третий путь, предоставляя материальную помощь Франции в ее войне за сохранение своих колоний в Индокитае 108 и одновременно оказывая давление на Париж в пользу поддержки им вьетнамских националистов антикоммунистического толка. Об изменении политики Советского Союза на Дальнем Востоке свидетельствовало полученное к 1950 г. одобрение И.В. Сталиным планов вторжения на Юг и объединения Северной и Южной Кореи под властью коммунистов, вынашиваемых северокорейским лидером Ким Ир Сеном. Победа коммунистов в гражданской войне в Китае, успешное испытание в Советском Союзе атомной бомбы, экономические проблемы, с которыми сталкивался Запад в конце 1940-х годов – все это, по-видимому, воспринималось советским руководством (а вместе с ним и китайским, которое также поддержало намерения северокорейского лидера) как изменение глобал льного баланса сил в свою пользу. При этом Сталин и Мао были обеспокоены возрождением Японии и перспективами усиления американского военного присутствия в регионе. Поэтому контроль над всем Корейским полуостровом рассматривался ими как гарантия обеспечения безопасности собственных позиций в Северо-Восточной Азии. Заручившись поддержкой союзников, северокорейские войска 25 июня 1950 г. перешли демаркационную линию, разделявшую Корейский полуостров по 38-й параллели на советскую на севере, и американскую на юге, зоны оккупации, и начали вторжение на территорию Южной Кореи. Хотя к тому времени СССР и США уже вывели свои войска с Корейского полуострова, американское руководство восприняло нападение северокорейцев как испытание решимости Запада противостоять коммунистической агрессии в любой части света. Убежденная в необходимости отстоять независимость Южной Кореи, администрация Трумэна, получив одобрение ООН, направила свои вооруженные силы на помощь терпящему поражение южнокорейскому режиму.